Не просто братья
- Н. Я. Янц
- 19 февр.
- 12 мин. чтения
(О посещении тружеников в Мотыгино)
— Тебе обязательно нужно посетить Мотыгинскую церковь,— однажды во время перерыва какого-то общения подошел ко мне ответственный брат по благовестию в Сибири. — Семьей езжай, три парома только в одну сторону, детям будет интересно, да и общение с семьями пойдет на пользу.
— Давно хочу посетить Мотыгино,— ответил я.
Наступил июнь 2024 года, а с ним и долгожданный отпуск, на который мы запланировали это длительное путешествие. Решили поехать двумя неполными семьями. Мы с женой и наш грудничок и диакон со своей женой и малышом. Разузнав дорогу у братьев, отправились в дальний путь.
«Вот и первый паром. На бесплатный не успели, значит, едем на платном, всё, как предупреждали братья»,— радуюсь вниманию братьев к мелочам: всё предусмотрели, всё рассказали.
— Вот и обещанная грунтовка. Да, не зря, не зря нам сказали взять дополнительное запасное колесо, дорога очень непредсказуемая,— обращаясь к пассажиру, заметил я.
Последний паром через Ангару. Наш микроавтобус припаркован среди немногих автомобилей. Гуляем по палубе, восхищаемся величием реки, и невольно вспоминаются описания Приангарья в книгах. Местные замечают наше необычное поведение и сами идут на разговор, а мы с удовольствием свидетельствуем, что едем посещать верующих друзей.
Уже к вечеру мы в Мотыгино. Здесь живут Николай Кель и Юрий Шулаков со своими большими семьями. Радостная встреча. Как же приятно встретиться не где-то на общении в большом городе, когда они гости, а здесь, у них дома, на крыльце, под непрерывный гул комаров. Приятно после долгой дороги видеть радостные лица и улыбки не только родителей, но и всех детей, которые с неподдельной искренностью посвящают тебя в свои бытовые тайны. Не сразу понятно, кто чей сын или дочь, но очень интересно наблюдать единодушие и благорасположение детей.
Так началось наше знакомство с семьями миссионеров поселка Мотыгино.
С церковью познакомились на вечернем собрании.
Поздним вечером снова собрались у Николая. Детям рассказаны назидательные истории, совершена вечерняя молитва; одни готовы ко сну, кто-то пришел на кухню, и, расположившись прямо на полу, слушает разговор взрослых.
— Юра, расскажи про свое обращение к Богу. Как оно связанно с поселками Орджоникидзе и Мотыгино?
Юрий: В Орджоникидзе я родился в 1983 году. Мой дедушка был верующий. Я иногда приходил на собрания. Помню, как пришел на праздник Рождества и получил подарок. Еще у меня были верующие одноклассники. При общении с ними многократно слышал из их уст выдержки из Писания. Например, при выяснении каких-то недопониманий они говорили: «Всякая неправда есть грех». И всегда добавляли: «Точно так было?» Они не стеснялись говорить так неверующим сверстникам, и было видно, что для них действительно Бог реален. Такое общение оставило неизгладимый след. Я с детства уже понимал, что Бог действительно есть и Он все видит. Потом я поступил в училище в Раздолинске. Первый год учебы не задался, учеба шла тяжело, хотелось все бросить и уехать. У нас была верующая учительница по физике и химии; от нее я узнал, что должен приехать служитель из Орджоникидзе с вечерей. В Раздолинске была большая группа верующих, и наш служитель Анатолий Федорович Самойлов обслуживал ее. Я сказал Светлане Ивановне, что хочу уехать с ним домой. Она пригласила меня на собрание, так я первый раз попал на собрание в Раздолинске. После богослужения поехал со служителем домой, и мы много беседовали, общались. (Кстати, до Орджоникидзе из Раздолинска надо ехать через Мотыгино.) Закончилась беседа тем, что он позвал меня на рыбалку. На рыбалке продолжилось наше общение. Большой заботой меня окружили и сыновья Алексея Федоровича. «Юра, пошли на молодежное», «Юра, пошли на собрание». Мне такая забота нравилась; к тому моменту я уже имел печальный опыт обмана со стороны мирских друзей, а здесь — искренность, забота и теплые отношения даже между собой. Эту теплоту я чувствовал и в среде всей молодежи Орджоникидзевской церкви. Вечера у служителя на веранде были незабываемы. На столе трехлитровая банка молока, миска с вареньем, хлеб, мы поем, общаемся, радуемся… Временами и в мяч играли. Меня влекло христианское общение. Однажды иду на собрание, поднимаюсь в горку к дому молитвы, мои светские друзья стали кричать мне вслед: «Куда ты идешь? Зачем тебе это надо?». Я подумал было вернуться к ним, но все же решительно пошел на собрание. Я регулярно посещал богослужения, общался с Алексеем Федоровичем. Как-то он с искренней улыбкой спросил меня: «Вот мы сейчас едем с тобой в машине, а вдруг машина перевернется? Я — на небо, а ты куда?». И больше ничего не говорит. А у меня мысли роем. Помню, что первый раз я помолился на собрании в мае 2000 года, через год принял крещение в Орджоникидзе.
— Николай, расскажи о вашем знакомстве с Юрой. Смотрю на вас, и будто вы всегда были вместе, но ты же из Азово, а Юра — из Орджоникидзе?
Николай: Наше знакомство началось с библейских курсов в Славгороде. Мы были оба на первом курсе и сидели с ним на одной скамейке. Я не думал тогда, что жизнь нас сведет вместе, еще и родственниками станем.
После курсов у меня решался армейский вопрос. Меня направляли на альтернативную службу. В Азовском военкомате мне дали список альтернативщиков, с кем предстоит служить; там было двеннадцать фамилий, некоторых братьев я знал, но Юру тогда не увидел. Отправляли нас в поселок Пуксинка на север Свердловской области. В поселке зона строгого режима, заключенные рубят лес, вольнонаемные его вывозят. Извечная проблема с водителями лесовозов — работа сезонная и не особо перспективная. И вот из тех двенадцати человек нашлось только два смельчака, что поехали туда служить, это были Юра и я. Встреча с братом была очень неожиданной и эмоциональной. Меня родители повезли на машине. Дорога сужается и сужается, небо переплели сосны, по обочинам сугробы по пояс, а мы на легковой машине. Смотрю по сторонам, мне не по себе. Подъезжаем к поселку, нам встречается лесовоз, тормозит, с него спрыгивают заключенные, и лесовоз заезжает в сугроб, чтобы нас пропустить. Мы проехали, заключенные вновь запрыгнули на машину и поехали дальше. Я говорю папе: «Я за фаркоп зацеплюсь, но отсюда уеду, здесь служить не буду». — «Тебя посадят». — «Пусть, но я здесь не останусь». Заезжаем в поселок, встречаем еще один лесовоз, спрашиваем у водителя, где гостиница. Нам показали. У гостиницы этой вид плачевный, печальный, состоит она из двух отделений: в одной части военные, а в другой гражданские (кто приехал на свидания и так далее). Нам выделили комнату.
«Кто-нибудь приехал еще на альтернативную службу сюда?» — спросил я у работницы. — «Приехал вчера, на той стороне у него комната»,— просто ответила она. — «А кем работать?» — «На вышку». — «Нет, нет! Альтернативщик на вышке с автоматом не может служить». — «Сходите к нему, может, вы знаете его». — «Нет, никуда мы не пойдем». — «Да никто вас за спрос не ударит в нос», — уговорила она нас пойти посмотреть на приехавшего вчера альтернативщика.
И вот мы идем по скрипучему крыльцу, впереди папа, я за ним. Тем временем Юре было невесело, он пел песню «Не ужасайся, не страшись, Бог сохранит тебя». Вдруг слышит скрип крыльца. Отрывается дверь. «Юра!» — «Коля!» Я лечу в объятья к нему, мы обнимаемся к удивлению папы. «Все! Я остаюсь здесь»,— заявил я папе. А он думал уже, что у меня нервный срыв от перегрузки. Папа завел нас в комнату, усадил и стал расспрашивать, что за Юра, откуда, как он здесь оказался. Вот так Бог усмотрел нашу встречу. Если бы тогда не встретились там в поселке, то, наверно, и здесь бы не были вместе.
— Расскажите кратко о службе. Какие вехи вы прошли вместе? Как зародилась дружба?
Николай: Сначала два месяца мы жили в той общаге для гражданских. Нас сразу предупредили: в поселке есть непутевые женщины и они ведут себя неприлично. На всех входных дверях нижние филёнки зашиты свежей фанерой. Если мужики не открывали двери, женщины выбивали филёнку. Мы стали настоятельно требовать отдельное жилье. Нам выделили не отапливавшуюся несколько лет квартиру в двухэтажном доме (в каждой квартире своя печь). Мы сделали ремонт: поштукатурили, покрасили, потолки побелили, поклеили обои, навели порядок, купили ткань и сшили шторы. В этой квартире мы прожили почти два года, до того как Юра надумал жениться. Верующих кроме нас в поселке не было. Жители искренних христиан вообще в глаза не видели. Они нам сразу говорили, что мы однозначно будем, как они. Чтоб мы не строили из себя каких-то необыкновенных. Два месяца максимум, и мы будем пить, курить, гулять, сквернословить. Даже психолог сказал: «может, они и настоящие верующие, но без общения с христианами они сломаются». Но мы вдвоем регулярно проводили собрания, молились, пели, купили «Ямаху», и Господь был с нами. Изредка мы выезжали на Большую землю.
— Итак, Юра надумал жениться. Что было дальше?
Николай: Мы работали в поселке, к тому времени у нас сложились хорошие взаимоотношения с работниками зоны, с заключенными, нас уважали как верующих. К решению семейного вопроса Юры они отнеслись с уважением. Мы приглядели соседнюю квартиру (она одна оставалась свободной, в ней провис потолок, она вся находилась в плачевном состоянии). Я попросил ее у начальника. Нам ее дали. Мы ее отремонтировали, брусом выправили потолок, сделали необходимые работы, выкрасили все, поклеили обои, пропилили дверь между прихожими. Получилась квартира на двух хозяев.
— Николай, твой брак состоялся всего через девять месяцев. Как так получилось, что ваши жены — родные сестры?
Николай: Я молился, переживал о своем вопросе и во всем доверился Богу. На браке у Юры с Микой в Анжеро-Судженске я дружковал и был искренне рад за брата. Уже в конце бракосочетания меня попросили сказать последнее слово на снятие фаты, а я уже вещи вместе с Библией запаковал и отнес в машину. Сказал об этом руководителю молодежи, а он просто ответил: «Так зайди в дом, там же Библий хватает, возьми у кого-нибудь». Я зашел на кухню: «Дайте мне кто-нибудь Библию, сказать пожелание молодым». Лида, сестра Мики, как-то быстро подала мне свою Библию и исчезла. И тут у меня внутри все как оборвалось, я понял, что это мое. Но надо было еще утвердиться в этом. Возвращаемся домой в Азово, всю ночь я за рулем, все думаю, думаю… Несколько раз папа предлагал сменить меня, но мне спать не хотелось... После трехдневного поста состоялся серьезный разговор с родителями, я получил от них благословение и колесо закрутилось…
— И вот вы — молодожены, живущие в северном поселке. Закончив службу, разъехались каждый в свою церковь. Юра, как вы с Микой оказались в Мотыгино?
Юрий: Вообще я с юности думал о переезде для труда. Все миссионерские конференции меня сопровождала эта мысль. Анатолий Федорович наставлял нас молодых, что надо сначала жениться, потом пожить в церкви и после, если Господь усмотрит, переезжать на служение. Я молился, чтобы моя будущая жена была не против переезда. Господь этот вопрос усмотрел. Почему Мотыгино? Молодежь любила ездить с Анатолием Федоровичем туда на посещение. Пожилые иногда даже были недовольны, что всегда молодежь да молодежь. Партизанск, Раздолинск, Первомайск и Мотыгино — эти поселки мы посещали. Мотыгино отличалось тем, что мы могли часами сидеть в машине и ждать, пока Анатолий Федорович проведет членское собрание, побеседует. Я даже как-то сказал Анатолию Федоровичу, что если и перееду куда-то для служения, то только не в Мотыгино. И вот когда решался мой семейный вопрос, я поговорил с Микой. Удивительно, но с ней тоже Господь работал, она также думала о переезде для служения. После службы в армии мы два года прожили в Орджоникидзе, потом подняли вопрос о переезде, но он тогда не решился. Желание переехать оставалось, и мы понимали, что в приоритете должен быть наш район, наша периферия. Однажды ко мне подошел наш служитель и сказал про Мотыгино: «Езжай, присмотрись». Группа в Мотыгино насчитывала восемь или девять сестер и одного брата, который уже собирался переезжать на юг. Я видел острую нужду в труженике в этой группе и был готов переехать. Господь безусловно готовил меня к этому шагу. К тому же, в Мотыгино я мог сам обеспечивать свою семью — там была возможность трудоустроиться. Мы переехали в 2012 году.
— Как тебя и Мику отпустила Орджоникидзевская церковь?
Юрий: Переживали, но и радовались, что мы не куда-то далеко уедем, а тут рядышком будем. Тем более, все видели и понимали нужду этой группы, а в Орджоникидзевской церкви на тот момент были и молодые семьи, и молодежь, и оркестр.
— Николай, а как так получилось, что ты переехал к Юре?
Николай: Я к Юре ездил каждый год в гости, поскольку мы стали родственниками. Мне была известна его ситуация, и мы помогали в стройке его дома в Мотыгино. После окончания стройки мы все равно каждый год приезжали. Юра звал меня переехать к нему, на что я отвечал категорично: «В Мотыгино? Никогда!». Он несколько лет звал, но я был непреклонен. Хотя вопросом переезда тоже болел. Получая «Вестник Истины», я первым делом прочитывал рубрику о жизни церквей, объединений. Бывал на всех сибирских миссионерских конференциях и понимал, что нужно трудиться для Господа. На одной из миссионерских конференций Александр Александрович Куренбин показывал на карте места, где есть острая нужда в тружениках. Я сидел на лавочке с одним братом и сказал ему: «Как тебе вся эта информация?» Он ответил: «Прям по сердцу все». И мне она тоже была по сердцу. С того времени я потерял покой. Господь явно звал переехать на труд. Мой вопрос переезда длился долго и порой повергал меня в уныние. Но я видел, что Господь тревожит мою душу и нужно покоряться Ему. В конце лета попросил Бога дать мне ясность: или переезжать на труд, или оставаться в Азово. Просил мира на сердце. Прихожу первого сентября на собрание, первым проповедует брат, тема проповеди — надо трудиться для Господа. Второй брат продолжил тему первого и также говорил о необходимости жертвенного труда. Понятно, что трудиться можно и нужно везде. Но третий брат проповедовал на тему «Не опоздай». Не опоздай покаяться, не опоздай сделать доброе дело, не опоздай потрудиться. Это слово меня коснулось: здесь трудиться я не опаздываю, а где-то — могу опоздать. Господь ответил на мою молитву, на сердце пришел мир. Я понял, вопрос переезда решится положительно. Работал я тогда далеко в поле, и во время очередной смены мне пришла предельно четкая мысль: надо переезжать в Мотыгино. Я понимал, что это от Господа, и даже был не против. В Мотыгино есть небольшая церковь, есть рукоположенный служитель (Юра уже был пресвитером), есть сверстники моих детей, есть учебные заведения, где дети могут учиться после окончания школы. Но я долго не мог смириться с мыслью, что там нет асфальтированных дорог и нет пропановых заправок (у меня машина была на пропане). Только через два дня я согласился с волей Божьей и получил на сердце мир. Когда я позвонил Юре и сказал ему о своем решении переехать к нему в поселок, он ответил искренне и по-дружески: «Ты обманываешь, я тебе не верю. Поверю только тогда, когда ты дом в Азово продашь и с вещами переедешь в Мотыгино». — «Юра, мы с тобой родственники, оба рукоположенные служители (он пресвитер, я диакон) и ты говоришь, что не веришь?» — недоумевал я. — «Да такого просто не может быть»,— отвечал он. — «Почему?» — «Я не могу поверить, что Бог так быстро отвечает на молитвы»,— искренне ответил он. Буквально вчера Юра молился, чтобы Бог послал Свою помощь и как-то оживил жизнь в церкви, и тут звонок от меня. После этого мы стали усиленно готовиться к переезду.
— Как церковь в Азово отнеслась к вашему решению?
Николай: Церкви было сложно отпускать меня, я это видел, хотя многие охотно благословляли на переезд. Шла стройка молитвенного дома в Сереброполье, и отпускать в это время диакона было непросто. Но для Господа нет сложных вопросов, Он все усмотрел.
— Николай, а не было ощущения, что едешь на легкий труд, просто помочь брату?
Николай: Я знал, что Юра там один из проповедников, и ему нужна помощь. Понимал, что легко не будет, так как уезжал из устроенной церкви, а теперь надо взять на себя всестороннюю нагрузку. Я ехал трудиться, а не отдыхать.
— Как складываются ваши обстоятельства в Мотыгино?
Николай: Продали дом в Азово, и уже в октябре 2019 года перевезли первые вещи в Мотыгино. Юра присмотрел нам участок для дома. Участок понравился, хотя он находился под снегом, на нем стояла старая, разваливающаяся постройка. Но, когда Господь дает мир на сердце, нам все нравится. Откуда-то берутся силы на такие подвиги, ведь строиться под зиму непросто. Участок купили. Загнали бульдозер, расчистили снег, прямо на мерзлую землю установили чурбаки, на них каркасные стены, и через пять дней крыша стоит. В марте — последняя ходка в Азово за вещами. Господь так чудно повел, что мы переехали прямо перед пандемией. Когда всё закрыли на карантин, мы были уже в Мотыгино всей семьей. Я еще не работал на производстве. Меня вызвали в службу занятости и сказали, что в это время я не смогу устроиться на работу, поэтому мне будут платить на каждого ребенка фиксированную сумму. Так Господь усмотрел первые месяцы пребывания на новом месте.
— Юра, как поменялась твоя жизнь после переезда Коли?
Юрий: Конечно, приезд новой семьи влил свежую струю в жизнь нашей церкви, в служение. Помню, особо ощутил помощь при подготовке к празднику Жатвы. Раньше надо было и проповедь готовить, и думать о компотах, таскать бачки на кухне,— не праздник, а сплошные хлопоты. Кто-то пришел в собрание первый раз, с ним надо пообщаться, побеседовать, и тут же столы расставлять,— хоть разорвись. А теперь я позвонил в Орджоникидзе, распределил проповеди. Остальное сделал Коля. Я воочию увидел труд диакона.
— Во время богослужения я заметил слаженность скрипичного оркестра. Как зародился ваш оркестр?
Юрий: Нам из Германии передали скрипки. Моя Мика могла их только настроить; чтобы играть на них, нужен преподаватель. Мы приглашали образованных музыкантов, они учили наших детей. Теперь у нас небольшой оркестр прославляет Бога каждое собрание под общее пение, оркестранты готовят и отдельное участие. Также отправляем скрипачей на курсы.
— Вы получили опыт служения вдвоем, когда сначала один трудится, а потом второй вливается в служение. Какой совет вы можете дать для желающих потрудиться?
Юрий: Две семьи на труде — это очень хорошо. Желательно, чтобы они друг друга знали и понимали еще до переезда. Да, проблемы есть, но с Господом они решаемы. Нужно трудиться, делать, каяться, если ошибаешься, просить у Бога помощи, водительства, и Господь благословит.
Николай: Если кто-то переживает о вопросе переезда и служения на новом месте, мой совет: не тянуть. Можно реально опоздать. Нужно молиться, действовать, искать водительства Господнего, и Он все усмотрит.
Далеко за полночь вознеслась молитва благодарения за удивительные пути Господни. Наутро предстоял долгий обратный путь. Сердце наполнилось радостью от понимания того, что можешь послужить ободрением и оказать внимание семьям, которые живут далеко от больших церквей и очень нуждаются в простом христианском общении.
Вот и переправились на первом пароме, затем на втором, третьем, а я все еще душой в Мотыгино. Сменяя друг друга за рулем, мы практически без остановок добрались до дома. С теплотой вспоминаю разговор с тружениками и прихожу к пониманию — они не просто братья! Они друзья!! Они сотрудники!!!
Николай Яковлевич Янц
Comments